Кормчий последнего корабля
trollkvinne,
ну, вот эта статья, очень давняя, на которую я обещала ссылку. Решила скинуть сюда весь текст) Это про Локи. Читать можно всем)

читать дальше
Искать встречи с ним опасно, – можно узнать о себе много неожиданного. Избегать встречи глупо, – можно так ничего о себе и не узнать. Кто он, можно только догадываться. Каким будет, когда вернется в наш мир, – зависит от нас самих.
Тот, кто вам нужен
Северная тема сейчас в моде. Исследования о викингах выходят одно за другим, фильмы про скандинавских богов снимаются с прицелом на продолжение, туристы валят поглазеть, куда именно причалит Нагльфар – корабль, появление которого предвестит конец света. И все чаще в книгах, фильмах, рассказах экскурсоводов мелькает звонкое, как щелчок пальцами, легкое, как паутина, и тревожное, как предчувствие затаившегося в темноте волка имя. Локи.
Каждый раз, сталкиваясь с ним в бесчисленных современных интерпретациях, выстроенных по принципу «чем дальше в лес, тем острее клыки у Красной Шапочки», испытываешь странное чувство, – будто мы что-то коллективно пытаемся вспомнить. Может быть, так и есть? Ведь за именем стоит один из самых сложных персонажей не только скандинавской, но и всей индоевропейской мифологии. Один из самых трагичных. Один из самых нужных эпохе телебогов, IT-рабов и героической борьбы с избыточным весом. Его история – возможно, первая история о том, как люди попытались осмыслить космос – и испугались.

Переплетенье стали и неба
Локи посвящены тома исследований. Специалисты по скандинавской мифологии вроде бы знают о нем все. Но что именно все? Изучая тему, скоро и неизбежно приходишь к выводу, что о Локи в большинстве случаев можно говорить лишь с употреблением слов «возможно», «предположительно» и «по-видимому». По-видимому, он принадлежит к числу высших богов, которых скандинавы именовали асами. По крайней мере, основные источники северных мифов – Старшая и Младшая Эдды – заявляют об этом весьма уверенно. При этом Снорри Стурлусон, великий собиратель мифов и автор Младшей Эдды, живший в 13 веке, называет Локи зловредным и сообщает, что тот происходит из рода великанов-йотунов, обитателей страны мрака и смертельных врагов Асгарда. Согласитесь, демон, принятый богами за своего, – достаточно неординарная ситуация.
Предположительно, Локи дал нам розовые щеки, то есть, участвовал в создании или, вернее, доработке первых людей, чьи деревянные прообразы были найдены тремя странствующими асами на морском берегу. Правда, в мифе он назван Лодуром, и специалисты до сих пор спорят, творческий ли это псевдоним Локи или самостоятельный персонаж.
Возможно, правы «эддоведы», считающие Локи мифологическим трикстером, проще говоря, плутом, чьи проделки вносят искрящуюся безуминку в глуповато-прямолинейный мир Асгарда, зачастую выставляя других богов не в лучшем свете. Возможно, правы их оппоненты, настаивающие на том, что «зловредный ас» – персонаж скорее трагический, чем комический. Дело в том, что, несмотря на весь присущий Локи хохмизм, основной цикл мифов о нем группируется вокруг невеселых тем.
Первая из них – гибель прекраснейшего из богов, Бальдра, сына Одина, олицетворявшего мир, свет и вообще всю ту немногую радость, что могли видеть в своей суровой жизни древние скандинавы. Фригг, супруга верховного бога Одина и мать Бальдра, взяла клятву со всех живых существ, что они никогда не нанесут вреда ее сыну. Все любили Бальдра, – и боги, и люди, и другие живые существа, все, кроме Локи. Чем Бальдр не угодил Локи, мифы не уточняют, но говорят, что зловредный ас нашел способ погубить благого бога с помощью безобидного побега омелы.
Потом он затеял перебранку с богами, едко их высмеяв. В ответ рассвирепевшие асы изловили доставучего собрата и люто с ним расправились. Локи прикрутили к прибрежным скалам кишками его собственного сына, а одна из обитательниц Асгарда подвесила над пленником змею так, чтобы жгучий яд из ее пасти капал ему на лицо. Больше всего в этой истории меня всегда поражала не свирепая жестокость «светлых» асов (их земные почитатели, викинги, еще не то выделывали), а неожиданная в таком повествовании пронзительная нота верности. Жена Локи, Сигюн, не покинула его в беде. Она сидит рядом с поверженным мужем и держит над ним чашу, в которую сочится змеиный яд. Правда, периодически приходится уносить и выплескивать наполнившуюся чашу, и в это время яд попадает на Локи. Он содрогается от боли, земля дрожит вместе с ним. А мы наивно полагаем, что землетрясение – это сдвиг тектонических пластов.
Но главное впереди. У жестокого мифа есть продолжение, и называется оно повестью о Рагнарек – конце мира. Локи освободится, уйдет на север, и вернется оттуда, ведя последний в истории земли корабль – Нагльфар с командой оживших мертвецов. Во главе целой армии монстров и призраков он вступит в последний бой с дружинами царя богов и людей Одина и погибнет в этой схватке, но с ним погибнут почти все его враги. Только дети асов останутся, чтобы возродить жизнь на небе и на земле. К ним присоединится Бальдр, который вернется из подземного царства.

Полный аватар
История об убийстве Бальдра и Рагнареке давно привлекала художников, поэтов, философов и просто любителей северного эпоса. После гомеровской Трои это, пожалуй, самое мощное, выразительное и волнующее повествование. Но то, что проглядывает за ним, еще мощнее и выразительнее. И намного неожиданнее, чем привычная схема «добро победило зло».
Ученых, равно как и поэтов, всегда смущала двойственная природа Локи. Вроде из рода великанов и вроде из рода богов. Вроде помогает богам советами, и вдруг, ни с того ни с сего, начинает с ними враждовать. В "Деяниях датчан" он выступает настоящим чудовищем, а «Младшая Эдда» говорит, что он прекрасен лицом.
Можно предположить, что существовали две версии мифа, которые, в конце концов, просто свалили в кучу, не затруднившись выстроить хоть какие-то логические связи. Возможно, и так. Известно, что скандинавы были великолепные воины и поэты, но никудышние теологи.
Но если обратиться к другим мифологиям, генетически родственным германско-скандинавской, то мы обнаружим нечто куда более интересное. Для этого нам придется сначала отправиться в Индию.
Нет в Индии человека, который не знал бы о Кришне. В Упанишадах он мудрец, в Махабхарате – бесстрашный воин, искусный политик и повелитель великого царства, во вставной поэме Махабхараты, Бхагавад-Гите – олицетворение бесконечности космоса. А в более позднюю эпоху – прекрасный пастушок, играющий на флейте, покровитель стад. Нет таких восторженных эпитетов, которыми не награждала бы Кришну философская, религиозная и литературная традиция Индии. И вдруг, среди этого хвалебного потока, мы сталкиваемся с неожиданными упоминаниями о… коварстве Кришны. Он преследует свои цели, столь же труднопостижимые, как участие Локи в убийстве Бальдра, искусно сталкивая противников, хитря и интригуя. Его имя («Кришна» переводится как «черный») вызывало порой весьма тревожные ассоциации и входило составной частью в имена и эпитеты разнообразных демонов. Возможно, тем, кто видел «мультипликационные» картинки с изображением Кришны и имеет такое же «мультяшное» представление о нем из очень поздних мифических «биографий», это покажется невозможным, но возьмите на себя труд прочитать Махабхарату целиком – убедитесь, что изначальный образ имеет мало общего с его кукольным поздним вариантом. Да и в этих поздних сказаниях сохранились представления о хитрости Кришны, правда, здесь она приобретает характер невинных детских забав, способных вывести из терпения разве что соседок по дому. Кришна являет себя истинным «богом озорства», как нередко именуют теперь Локи.
Чем больше их сравниваешь, тем больше находишь общих черт. Так же, как и Локи, Кришна находится на «перекрестке» мифологического социума. Первый происходит из рода великанов, но обитает среди богов, второй – царский сын, которого прячут от преследователей среди пастухов. «Не понять, какому сословию ты принадлежишь» – бросают Кришне враги. Точно так же неопределенна мифологическая «сословная принадлежность» Локи. Как и Локи, Кришна не всегда находится в мире с другими богами, вызывая порой их ярый гнев. Заметим еще, что Локи – единственный способный к развитию образ в целом статичной скандинавской мифологии. А об изменениях в «биографии» Кришны мы уже говорили, – и это тоже исключение в мифологии индуизма.
А теперь взглянем на берега Средиземного моря. Вот еще один покровитель плутовства – древнегреческий Гермес. Это на закате античного мира он будет олицетворять торговлю и все, что связано с удачей, изначально же Гермес – проводник душ умерших в подземное царство (а Локи, заметим, – отец хозяйки подземного мира Хель). Он – путешественник по мирам, великий знаток тайных знаний и незримых путей (а Локи теснейшим образом связан с магией и эзотерикой). Наряду с крылатыми сандалиями и волшебным жезлом Гермес обладает ожерельем Гармонии, приносящим в мир красоту и упорядоченность (а Локи похищает такое же ожерелье у богини красоты и любви Фрейи). В герметической традиции Гермеса называют «вселенский искрящийся дух» (а в датском языке lokke означает некое прозрачное, сверкающее существо).
Любопытные, однако, совпадения.
В скандинавских мифах проглядывают указания на то, что Локи – брат (если не брат-близнец) верховного бога Одина. Но, похоже, куда более близкими его родственниками оказываются персонажи с совсем другими именами.

Он хранит то, что скрыто
Пока знатоки спорят, наберемся нахальства и предположим, что за всеми тремя образами (на самом деле, их больше, но обо всех в одной статье не расскажешь) стоит одна великая, как дух, и ослепительная, как нимб над головой святого, идея. Когда-то, давно, люди подняли взоры к небу и увидели, что мир бесконечен. Они ощутили его цельность и, в то же время, изменчивость, его неподвластность разделению на «хорошо» и «плохо», на «так должно быть» и «так не бывает». И поняли, что у этой грандиозной картины есть автор – сила, не связанная материальными оковами, не дающая никому отчета, но движущая и поддерживающая все. Люди олицетворили эту силу, дали ей имя и попытались включить в пантеон привычных богов.
Но в том-то и дело, что нельзя привыкнуть к космосу. Идея бесконечности пугает и вызывает желание спрятаться. Изменчивость жизни рождает предположения о демоническом коварстве. А уж от догадки о том, что дух волен распоряжаться материей и не зависит от нее, и вовсе нападает икота. Это значит, что дух не заинтересован в жертвах, ритуалах и подношениях, его нельзя купить, он сам решает, как действовать. А ведь мы привыкли считать хорошим и добрым лишь того, кто отзывается на все наши просьбы, неважно какие и неважно как мы завоевали его расположение.
И люди отступили. С той же готовностью, с какой мы делаем это сегодня. Вселенский Бог превратился в вестника местечковых богов у греков, шаловливого пастушка индийских поэм и, наконец, «зловредного аса» скандинавов. Викинги, как всегда, отличились, не просто исказив изначальный образ, а изуродовав его. Морским разбойникам и профессиональным наемникам было особенно трудно принять то, что когда-то им открылось (не могло не открыться). Проще вернуться к человеческим жертвоприношениям в честь Одина и Тора, чем привыкнуть к тому, что дух не требует никаких жертв (Локи, к слову, они никогда не приносились). Нельзя купить – значит, надо убить. История Локи – это зафиксированная в мифах долгая цепь попыток убийства духа.
Простодушные скандинавы, они не знали, что подобные попытки не имеют смысла. Память сохранила то, что инстинкт требовал спрятать. На раннесредневековых каменных крестах в Англии можно увидеть изображение связанного Локи рядом со сценой Распятия. Может быть, резчики тоже пробовали что-то вспомнить, пытались взглянуть в глаза привязанного к скале пленника. А кто заглянет в них, увидит космос…