[Lady-Dragon]

среда, 26 мая 2021 в 13:26

Пишет Муравьиный лев:

"Май" - самая красивая и одновременно самая архаичная из календарных миниатюр "Роскошного часослова герцога Беррийского". Забыты не только тени и простор "Марта", но и наивная "многоугольная" перспектива апрельского обручения. Фигуры и пейзаж строго одномерны, "Май" смотритс не картиной, пусть и миниатюрных размеров (чего зритель вправе ожидать от книжных иллюстраций XIV-XV веков), а гобеленом. Чистейшая высокая готика. Однако это возвращение к готическим принципам изображения после ренессансных "Февраля" и "Марта" - не шаг назад, а, пользуясь определением Эрвина Панофского, использование прежних форм для решения художественной проблемы.
Главной философской и художественной проблемой искусства средневековья являлось осмысление единства мира. Собственно, в этом и состоит главная заслуга средневековых архитекторов, иконописцев, миниатюристов, поэтов и музыкантов - они подарили нам ощущение мира как некоей цельности, одухотворенной и освященной Богом. Отсутствие перспективы в нашем понимании в искусстве готики означает всего лишь другую перспективу - невещественного света, в котором растворяются тени, тело теряет объем, становясь, по сути, бестелесным, а дальнее и близкое уравниваются, ибо для небесного света нет расстояний. Эта концепция предельно ощутима, даже образ Солнца, присутствующий в тимпане каждого изображения месяцев, смотрится не "технической" частью календаря, а аллегорией светоносной силы, объединяющей мироздание.
С точки зрения средневекового богослова или художника мир настолько един и осиян свыше, что с точки зрения современного человека может восприниматься только как сказочный. И в этом сказочном мире движется сказочная процессия - идеальные, утонченные, неземные дамы и кавалеры, которых легче принять за эльфов Летнего Двора, чем за людей, отягченных плотью и вполне предсказуемыми недостатками. И все же, это вполне земные, реальные люди - в крайнем слева персонаже исследователи видят самого Жана Беррийского, в даме, возглавляющей процессию - жену герцога, Жанну Булонскую либо его дочь, Жанну Беррийскую (и тогда кавалер в красно-бело-черном наряде оказывается ее женихом, герцогом Бурбонским). Даже одеты эти земные персонажи в наряды своего времени, а не в условные эльфийские одеяния. Персонаж на переднем плане, обращенный к зрителю спиной, красуется в великолепном темно-синем упелянде - верхней одежде для торжественных случаев, отличавшейся расширенными книзу рукавами, настолько длинными, что иногда они волочились по земле. Едущий рядом персонаж в разноцветном (красное, белое, черное) костюме демонстрирует шаперон - головной убор, который мог иметь форму тюрбана или берета со свисающим на плечо длинным шлыком.
Независимо от фасона одежды и головных уборов, все участники процессии украшены венками и гирляндами из молодых зеленых веток и листьев. Деталь неслучайная - на миниатюре изображено так называемое майское шествие, или празднование первого майского дня. Встреча первого дня мая - традиция, восходящая еще к языческим временам. Соблюдали ее и крестьяне, плясавшие вокруг "майского дерева" (коим обычно выступал шест, украшенный зелеными ветками), и владетельные сеньоры, состязавшиеся в пышности коннных ристалищ, рыцарских и поэтических турниров и пиров на открытом воздухе. На такой праздник направляется эльфийский Летний Двор, прикинувшийся двором герцога Беррийского - существа, светящиеся словно лиможская эмаль, на фоне тихо мерцающего леса, чьи деревья напоминают древнюю вышивку, и тонущих в глубоком синем сиянии башен замка Риом в Оверни.